О строительстве города, которому суждено было в дальнейшем получить имя комсомола, никто из нас в то время ничего не ведал. Было лишь известно в самых общих чертах, что поставлена задача — создать на Дальнем Востоке свой индустриальный комплекс где-то в глубине края подальше от государственных границ и поближе к сырьевым источникам. Создание подобного комплекса на базе таких сравнительно крупных дальневосточных городов как Хабаровск или Владивосток, расположенных почти у самых государственных границ, было бы явно нецелесообразным. Ведь с самого рождения молодое советское государство вполне реально испытывало постоянную тревогу за свою безопасность. К тому времени ещё свежи были в памяти известные события на КВЖД. Всё это было нам понятно и поэтому придавало нашей мобилизации на Дальний Восток особую значительность.
Два дня отведённые на подготовку к отъезду пролетели молниеносно. Были торопливые сборы, последняя товарищеская вечеринка, трогательные прощания. Всей гурьбой ребята несут на Октябрьский вокзал чемоданы. Стоял по-ленинградски мягкий мартовский вечер. Стрелка перронных часов отсчитывала последние минуты. Горячие рукопожатия, объятия и под разноголосые прощальные выкрики, поезд начинает отходить, медленно набирая скорость.
Долго я стоял у окна, глядя на уходящие во тьму огни столь дорогого мне Ленинграда. В те минуты я почти не представлял себе своего будущего, но почему-то я с грустью ощущал, что покидаю этот прекрасный город навсегда, и что в моей жизни совершается какой-то важный поворот».
«…Конечно, каждый из нас, направляясь сюда, мечтал работать по своей специальности, в новых цехах, на современном оборудовании. Но когда мы столкнулись с действительностью и увидели, что завод надо ещё создавать, все поняли обстоятельства и никто не стал роптать. Мы верили, что построим завод быстро и тогда он нам будет во стократ дороже и работать на нём мы будем как хозяева. Это всех нас вдохновляло и помогало переносить немалые трудности первого периода строительства.
Нашей бригаде поручили строить глино-плетнёвый барак на 120 человек. Нам отвели нужный участок земли, дали два топора без топорищ и одну поперечную пилу. Лес надо было рубить в тайге и оттуда на расстояние до километра таскать его на плечах. Гвоздей пока не было, вместо них использовались выстроганные из дерева нагеля.
Так первое время строили бараки без единого гвоздя. Не хватало простейших инструментов. Мы пользовались ими по очереди, буквально выхватывая друг у друга из рук. Токари, слесари, лекальщики изо всех сил старались овладеть искусством обтёсывания брёвен, распиловки их на доски и т. п.
Мне в первый же день пришлось работать в звене заготовщиков леса. Мы рубили лес с корня, обрубали ветви ветки и сучья, распиливали стволы на брёвна нужной длины и тащили их на плечах к месту стройки барака. Невыносимо пекло солнце, тучи комаров и мошек витали вокруг нас, искусывая лицо, руки, шею, покрывая их опухолями и кровоточащими ранками. В то же время, ноги, обмотанные мешковиной (рабочей обуви ещё не подвезли), испытывали ледяной холод от болотистой воды, которая ещё плохо прогревалась от солнца, так как нижняя часть болота ещё не оттаяла от зимней мерзлоты…"
